Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суд - Страница 211

211

По такой вот, внешне чахлой совокупности и посредством свободного, богатого воображения стряпухи с кухонь мусорских выпекают вполне себе съедобные коржики о краже с участием Аркаши нашего. В процессе этого стойкие подозрения на его счёт перерождаются в убеждения, а далее – в утверждения. Естественно обвинительные утверждения о сопричастности бедолаги. Мусора вправе иметь всякие, в том числе и такие убеждения, и несут их эстафетой по инстанциям. А в порядке преемственности тех убеждений каждой последующей инстанцией верность и обоснованность выводов обвинительных сами собой укрепляются. По вопросу законности – здесь полный порядок. Совесть? Нравственные стояки мусоров откалиброваны под борьбу со злом, где Злом, ну кто бы сомневался, принимается преступность – явление, виновники и вред при минимальном наборе подозрительных фактов и в условиях Презумпции вины. Помнишь её: виновен тот, в отношении кого больше не опровергнутых подозрений. Убеждениям отдано преимущественное значение. Доказательства, Закон и какая-то там Совесть – эти все вторично и прозаично. В случае с Аркашкой это означает, что он будет преследуем и осужден, пока не представит железное алиби или не будет обнаружен другой виновник, хотя бы человек при больших подозрениях против него. Языческую традицию козла (овцы) отпущения ещё никто не отменял. Кто-то должен быть крайним. Нынче им будет Аркаша, и через его жертвенную лимфу отпустятся грехи ментов, мусоров, реальных виновников, если преступление такое вообще имело место. Но коренным определителем Совести является принципиальное убеждение, что вся живность вне стаи – это мясо, чья судьба ничтожна и жертвенна, а смысл должностной деятельности – личное благополучие, властное честолюбие и мундира серого «честь».

То был обзор с позиции хищника. Не планирую сеять в тебе паникёрство и безысходку. С положением таким тяжело мириться, но знать реалии ты должен, прагматично принимать условия все во внимание как данность всё ещё неизбежную. И с учётом этого выстраивать свои ходы-выходы. Сможешь действовать не на ощупь в темноте, а с примерным знанием, кто и с чем наперевес может таиться там – за поворотом (там – за поворотом, там, там-тарам, там-тарам). А ещё знаешь головное условие: пощады не жди.

Приведённые нормы о порядке оценки доказательств, как они представляются пониманием и толкованием мусоров исковерканы, конечно, намеренно. Между тем эти правила в действительности имеют иное значение и позволяют пользоваться ими защитным порядком.

Как-то мы применили сравнение общей конструкции обвинения с сооружением из доказательств-кирпичиков (детский сад, да и только). Бракованными, рыхлыми кирпичами варганят только хилое строение, лишь иллюзорную прочность имеющего. Строение прочится только за счёт совокупности доказательств, пригнанных промеж себя. Будучи уверенным в трухлявости составляющих, можно приложить усилия и повышибать кирпичи по одному, пока вся хламида не рухнет, завалив обломками халтурщиков. Тогда достаём из дедова сарая отбойный молот, селитру и дух самого деда (поди ж: десять килотонн в «тартилловом» эквиваленте). В ранец заплечный – шмат терпения, пол-литра стремления и пять кубов гадючьего жира.

Разбей совокупность доказательств, зыря на строение не в целом, а на каждое отдельно. Оцениваем. Оцениваем по достоинству, то есть, определяя реальную «рыночную» ценность каждой, отдельно взятой информационной единички. Вначале оцениваем непредвзято, свободным сознанием, так, как мог бы оценить эту информацию любой другой незаинтересованный в её использовании чел. Зафиксируй своё отношение «стороннего наблюдателя». После этого оцениваем предвзято, заранее считая доказательства ничтожными с намеренным выискиванием признаков этого, вплоть до умышленного навешивания порочных ярлыков. Это – искусственная девальвация информативного продукта, приведение сведений к обветшанию при надуманных, «за уши» подтянутых, но правдоподобных основаниях, когда имеются видимые доказательства этих пороков, а наличие самих этих ущербностей косвенно чем-то подтверждается или хотя бы трудноопровержимо. Кто-то взвизгнет: бля, нечестно! Спокуха, мы играем по ИХ правилам, где «все средства хороши», а круче нас с тобой – только фурия.

Повтор сказанного. Закон не отрицает возможность участников защиты давать оценку доказательствам и своё мнение по этому поводу доводить следственно-судебным чинам. Это прямое Право в силу принципов состязательности и равноправия сторон: не только позволено хлопотать за себя всеми способами, что даны второй стороне, но и обращать плети супротив бичующих. Разоблачительную деятельность лучше бы вести поочерёдно по перечисленным в самом Законе критериям оценки: относимость, достоверность, допустимость, достаточность. И всё это в два подхода: непредвзято и предвзято.

Вот мой опыт и видение процесса.

5.4.1. Процесс оценки

По вопросу относимости. Квартирку прикупили, ждём в гости к нам на новоселье, а мебели – ноль. Умная хозяйка «на безрыбье» и в целях зауючивания пространства наполнит интерьер псевдо-гарнитурой, она вдоль пустых стен, взамен шкафов, диванов, столов и стульев разных бутафорий нагромоздит – понаставит тарных коробов и ящиков. А следак – чем дурнее? При скудном улове существенных доказательств базу обвинения наполнит доказательствами неотносимыми к сути обвинения. С помощью таковых создаётся видимость объёма и сочности самой базы, а вместе с тем рассеивается внимание защиты, спутывается логическая цепь по фактической обоснованности обвинения. На безлюдье и бес – Люда. Возмущаться и тыкать их носами в их же помои на стадии расследования бесполезно. Творят, что хотят, геморрой тебе прививают.

211