Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суд - Страница 109

109

Если копнуть тину и грязюку придонную глубже, то обнаружим скелет русалочки. Законность (обоснованность) решения о назначении экспертизы связана с наличием фактических данных по материалам уголовного дела. Эти данные следак обмозговал и на них ссылается (кратенько) в постановлении, а их содержащие материалы уголовного дела направляет эксперту. Проверка обоснованности постановления требует внимания к этим материалам. К таковым должен будет внимать и суд, когда ты пожалуешься ему на неправоту постановления. Тем более, что в своём обращении к суду ты прямо киваешь в сторону материалов. Но ты, вот наглец, настаиваешь ещё и на личном участии в заседании, а в заседании, ну не подлость ли с твоей стороны, по праву требуешь ознакомления с этими документами. Чем не манёвр, для доступа к материалам дела поперёд желаний следака. Схоже можно действовать в целях доступа к материалам при судебных обжалованиях любых решений органа расследования.

Другая ситуация. Экспертиза назначена и материалы эксперту отосланы, а ты вознамерился дополнить новыми вопросами или возбудил судебную тяжбу. Тогда материалы потребуется вернуть и, значит, экспертизу приостанавливать, а когда это невозможно – назначать вновь. Что так же может оказаться невозможным, например, когда уже начато патологоанатомическое исследование трупа. Мусора столкнутся с неразрешимой дилеммой, когда любой результат по твоим требованиям (скорее всего отказной) повлечёт нарушение Прав защиты.

Экспертные исследования связаны с использованием специально-научных, узкопрофильных познаний, и обсуждение всех вопросов эксперты ведут на специфическом языке с использованием специальных понятий и терминов. Употреблённые экспертом выражения и речевые обороты при описании исследований и выкладке выводов могут оказаться для тебя или вовсе непостижимы, непонятны, или исказиться в твоём восприятии. Здесь бы желательно соучастие защитника из рядов тех же спецов в криминалистике, кто мог бы вовремя и правильно разобраться во всех нюансах назначения и производства исследований. Все свои умозаключения такой консультант сообщит тебе отдельно. Нет необходимости ставить следака в курс о собственных находках в результате проверки экспертиз. Это сможешь сделать и позднее, через соответствующие обращения.

Приложи усилия, чтоб заполучить в своё распоряжение светокопии материалов и знакомиться с ними самостоятельно, без всякой спешки, суеты и в удобной остановке. Полагаю, что даже в тесной хате, среди гама и режимных напряг, притулившись с бумагами на сквозняке, больше комфорта найдёшь, чем в кабинете мусоров. Запрета на приобретение таких копий уже на данной стадии не существует. Следаки соглашаются, например, на такой размен: для них – скорое твоё ознакомление и внесение удостоверительных подписей об этом; тебе – копии материалов. Копии требуй вперёд, расписка – следом. Ведь в ином случае процесс ознакомления может шибко затянуться во времени, чему причин у тебя найдётся уйма. Не так ли? Что проку мусору отсиживать с тобою задницу долгие часы с перерывами на дни, когда у него и других забот полна котомка.

«Ставить вопросы эксперту» означает возможность постановки вопросов на время, когда сама экспертиза едва назначается. Это же правомочие позволяет задавать вопросы и в случае допроса эксперта. Тебе (и защитнику) может быть позволено самим участвовать в допросе и ставить свои вопросы непосредственно или сделать это по предварительной заяве, когда твои письменные вопросы поставит перед экспертом сам следак. Для случая допроса предпочтительнее личное участие, так как сами эксперт со следаком без тебя могут запросто сговориться и извернуться от острых вопросов, а проконтролировать, вопросы уточнить, перефразировать, а то и новые набавить ты будешь не в состоянии.

Следаки не вполне законно, но настойчиво требуют, чтобы ходатайство о допросе эксперта являлось обоснованным – чтобы в нём были указаны не только причины и поводы для проведения допроса, но были представлены уже сформулированными сами вопросы как бы в окончательной редакции. Достаточно спорное требование, но по существующей практике его невыполнение позволяет мусорам отклонять ходатайства, как беспредметные. А даже и представишь перечень вопросов, по их характеру и собственной оценкой следак ещё рассудит, действительно ли направлены вопросы на разъяснение заключения эксперта. Широко здесь поле для придирок. Ещё один пример дискриминации защиты в получении доказательств. Разве нет? Свои сценарии получения доказательств следак (сторона обвинения) с тобой (стороной защиты) не обсуждает, от тебя не требуется разрешительных санкций на его действия. А ты вот не можешь сам допросить эксперта, можешь только просить об этом без всяких гарантий не только личного участия, но и самого производства допроса. Несмотря на наличие бледного Права на участие в следственных действиях, проводимых по твоим ходатайствам, следак в крайнем случае будет склонен проводить допрос по твоим вопросам, но самостоятельно, за закрытыми дверьми. Повторяюсь, важно добиваться личного допроса, край – через защитника. А в ходатайстве не приводи все желанные и особо дерзкие вопросики, да и приводимые формулируй попроще, пограничным смыслом внутри, с возможностью неожиданных уточнений. Несложно догадаться, что ещё до допроса следак обкатает предварительно с экспертом все твои вопросы на предмет их безопасности для обвинения. Кроме того, в ходатайстве, наряду с несколько заданным перечнем вопросов, следует указать на перспективу постановки и других вопросов, которые могут возникнуть исходя из получаемых ответов. Требования о непосредственном участии веско сопровождают ссылкой на Право по Статье 6.3. Евроконвенции: каждый обвиняемый вправе допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь Право, чтобы эти свидетели были допрошены. В нашем случае эксперт (по твоему убеждению) относится к свидетелям обвинения, так как представлял свидетельства (доказательства) против тебя направленные (то есть обвинительного свойства), а допрос только через следака (представителя обвинения) не обеспечивает полноту выяснений.

109