Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суд - Страница 79

Вот и ещё одно «иное» средство защиты всплыло – личная отстранённость и участие в форме представительства.

3. 5. Обвиняемый и его правоспособность

Существует две формы предварительного расследования уголовных дел: 1) Дознание – по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, и 2) Предварительное следствие – по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях. В зависимости от этого различают участников, ведущих расследование: дознаватели или следователи, а также два вида формулируемых ими обвинительных решений, соответственно: обвинительный акт или постановление о привлечении в качестве обвиняемого, где утверждается о совершении преступлений. Формально, с момента издания таких решений в деле и возникает участник – обвиняемый, обычно вырождаемый из подозреваемого. Из гадкого утёнка является миру ещё более гадкий леблядь.

При общей схожести правового положения обвиняемых по обеим формам расследования я буду обсуждать только аспекты по следственному варианту, где штампуются Постановления о привлечении в качестве обвиняемых (сокращённо – Обвинительное Постановление), лишь иногда оговаривая случаи дознаний.

Если положение подозреваемого определяется наличием лишь подозрений о его причастности, то положение обвиняемого должно быть обусловлено прямыми утверждениями о совершении им конкретного преступления. Такие утверждения могут касаться только события преступления и участия в его совершении лица. Обвинить – значит выдвинуть только предположение, версию о виновности. В ином случае, при утверждениях о виновности, нарушается Презумпция невиновности. Устанавливать (утверждать) виновность вправе только суд через специальные решения об этом – Вердикт и Приговор. Все остальные получают возможность так считать только после вступления в силу Приговора.

Я не случайно коснулся этого вопроса. Многие прокурорско-следственные, не говоря уже о ментах низовых звеньев власти, смутно различают границы дозволенного в своих высказываниях, переоценивают свою компетенцию, толи в силу безграмотности, толи в порядке злоупотребления полномочиями. Сталкивался со множеством случаев, когда не только в обвинительных актах, но ими же издаваемых второстепенных документах, в том числе адресованные сторонним инстанциям, эти деятели позволяют себе утверждать о виновности подследственных лиц. Например, на два ходатайства потерпевшей в одном деле, следователь напрямую ссылался на отсутствие необходимости удовлетворять требования потерпевшей о проведении отдельных следственных действий, так как «вина Ш. полностью доказана собранными материалами». Аналогично на её же последующие жалобы высказался и надзорный прокурор. То есть, ещё до приговора суда эти двое открыто утверждали о виновности и гласно заявили об этом. При том, что в том деле расследование и надзор осуществляли мусора из разряда «высокая квалификация». Что же судачить о низших сословиях. Нет, они не просто ошибаются или заблуждаются. Они нагло уверовали в свою вседозволенность, давно и по убеждению присвоили себе право решать о чьей-либо виновности, а судебную функцию в этом расценивают не более чем формальностью. Если ты внимательно покопаешься в своей делюге, велика вероятность, что обнаружишь подобные гадости. Сгребай их в копилку фактов нарушения ПН.

Обвиняемым становятся, то есть приобретают все права такого участника с момента вынесения решения об этом – Обвинительного Постановления, а не с момента предъявления этого решения обвиняемому лицу или уведомления о нём в какой-либо форме. Между этими манипуляциями может пройти срок до трёх суток (ст. 172.1 УПК). Тогда, в течение этих дней обвиняемый может и не знать о новой своей роли, и, соответственно, пользоваться правами. Опасность таких временных разрывов и отсрочек понимают и сами следаки, когда норовят в присутствии жертвы преследования издать и объявить Постановление. Другие же технично употребляют законодательные разломы и, посредством имеющегося временного запаса, стараются выигрышно для себя осуществить в эти три для важные следственные действия, провести значимые решения. Это позволяет искусственно лишать граждан правомочий обвиняемого по отношению к таким действиям и решениям. Возможно, Закон иные цели преследовал и резервировал такой период для всяческих исключительных случаев, когда обнаруживаются действительные препятствия для незамедлительного предъявления обвинений. Однако у законодателя нашего память девичья, поди ж ты, забыл родненький установить условие исключительности.

Заключение о твоей причастности (или даже виновности) однозначно зародится в следачьей башке ещё до издания Обвинительного Постановления. Естественно, что убеждения следака решением бланковым получают только внешнее оформление всем утверждениям. Убеждение, во всяком случае, предшествует утверждению и предопределяет последнее (причина – следствие). Сам акт обвинения можно считать формой выражения «утверждённой уверенности» в причастности лица. Насколько не формализована ныне процедура выдвижения и предъявления обвинения, всё же по природе своей она остаётся важным и ответственным актом. И несмотря на правовую независимость и самостоятельность, следаки всякий раз предварительно консультируются с вышестоящими мусорами – надзорщиками или крышующими их, дабы убедить тех в правильности и перспективности обвинений, выяснить мнения, скорректировать редакцию, заручиться поддержкой и беспрепятственностью. Таким страховкам и предубеждениям способствует устойчивая и издавна выстроенная двусторонняя взаимосвязь между различными звеньями следственных органов и прокуратуры, а в некоторых случаях с подключением судейских представителей. В этих системных коалициях специально назначенные прокурорики наблюдают и помогают производству по определённому им кругу дел и прикреплённым к ним следственным звеньям. Каждый следак знает своего «папу», танцует с ним напрямую или через руководство своего подразделения, и «папа» этот является по отношению к следаку надзорной надстройкой. Весь проверочный материал и следственная деятельность распределяются промеж прокуроров не в случайном порядке, а сугубо адресно-персонально. Прокурор задолго до формирования Обвинительного Постановления и на протяжении всего расследования по делу в достаточных подробностях будет посвящён в обстоятельства и во все, включая негласные поводы для обвинений. Уже по этой причине направление копии Обвинительного Постановления надзорному прокурору и проверка им этого решения являются чистой формальностью. Прокурор и до поступления к нему копии Постановления о таком решении знал и фактически «дал ему зелёный свет». Потому и редкостны случаи (я таких не знаю), чтобы надзорщики от прокуратуры не соглашались и отменяли Обвинительные Постановления следаков. Или нас попытаются убедить, что деятельность и решения следаков всегда идеальны, безошибочны, всегда законны и обоснованы? Ха-ха!