Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суд - Страница 231

231

Давай исходить, что прицениться к достоверности нам дано в полном объёме лишь когда все доказательства станут нам доступны, а значит – со времени окончания расследования и ознакомления с материалами дела. Другое условие: Оценку мы можем направленно производить только исходя из окончательной формулировки обвинения с представлением доказательств сторон – при наличии «на руках» Объебона, который выдаётся только после процедуры ознакомления с материалами дела. На этой стадии Следствие уже завершено, наши оценки становятся безразличны органу расследования и никак не влияют на сформулированные к этому времени выводы обвинения ввиду их фактической отстранённости от всяческих исследований по делу, ну и по причине нежелания что-либо пересматривать. А пока наш процесс всестороннего и полного ознакомления завершиться материалы дела уже пройдут контрольку прокурора и поступят на рассмотрение в суд. А оценку мы должны сделать со своей стороны, суд этим в нашу пользу заниматься не будет. Значит, все наши оценочные заключения могут быть готовы и сгодятся только в суде. И так как оценка наша направлена против доводов обвинения, то и отталкиваемся на первом этапе только от позиции обвинения.

Общая схема фильтрации:

1. Обвинение условно фрагментируем на отдельные утверждения по обстоятельствам и рассматриваем эти части самостоятельно. Здесь внимание средоточим не на формулировке обвинения, которым воспроизводиться какая-либо статья УК, а на описание фактических обстоятельств обвинения – подробности преступления;

2. Среди всей совокупности доказательств по перечню базы обвинения выделяем конкретные сведения, на которые сторона обвинения опирается (может опираться) в подтверждение правильности своих обвинительных утверждений по данному обстоятельству. Такими сведениями обвинитель вероятнее всего и будет обосновывать свою позицию в суде. «Скорее всего» – потому что мы можем только предполагать использование этих сведений в процессе доказывания, но до конца в этом не уверены. В Объебоне не даётся жёсткой привязки дробных сведений к отдельным обстоятельствам; доказательства приводятся «в навал»; обвинитель и сам может что-либо упустить из своей обоймы, не иметь нужного доказательства вообще или пытаться выудить нужное «из-под полы»;

3. Выясняем, есть ли противоречия между сведениями внутри каждого отдельно взятого доказательства. Такие нестыковки могут обнаружиться и в одном предложении (не имея под рукой режущих орудий мы использовали нож), и по различным частям доказательства, когда блоки информации не соответствуют, опровергаются взаимно (Тот парень, что был выше ростом, со шрамом на щеке, сказал второму…..Я не уверен, что могу опознать нападавших, так как на них были маски-шапочки с прорезями для глаз);

4. Определяем наличие противоречий в сведениях, данных одним и тем же источником, но в разное время, и между сведениями, исходящими от разных источников, но касающихся того же, нами избранного обстоятельства обвинения;

5. Устанавливаем, а нет ли других сведений, противоречащих тому же обвинительному утверждению, хотя и не заявленных стороной обвинения, но имеющихся среди материалов дела или среди доказательств защиты, уже полученных или возможных к получению;

6. Делаем выводы на основании таких противоречий о достоверности доказательств обвинения.

Так или почти так прорабатывает доказательства и сторона обвинения. Без некоторой последовательности не обойтись. В этой системности эффективность анализа. Сравнительная ревизия будет наглядной и выразительной, если отдельные, противоречивые сведения раскладывать табличкой, как это мы сделали в концовке пункта 5.4.2.А. (стр.328).

Разберём для верности сказанное ещё одним примером.

Обстоятельство: время совершения преступления. Обвинение утверждает: 4 января 2006 года около 2 2в ходе ссоры, на почве внезапно возникших неприязненных отношений Кирилл ударил Василия ножом в область груди. Сторона обвинения в подтверждение своих утверждений ссылается на показания свидетеля Хохлова. Показания данного свидетеля по Протоколу допроса от 2.08.06 г.: «Мы втроём с Кириллом и Васей 4 января 2006 года распивали спиртное на квартире Васи. Около 22я ушёл домой, а через день пришёл Кирилл. Он рассказал, что после того, как я ушёл, он с Васей подрался и Кирилл ударил его ножом».

Знакомясь с показаниями этого свидетеля по тому же протоколу, ниже, ответом на дополнительный вопрос находим: «Да, мы вместе отмечали Новый год, застолье продолжалось в этой же квартире, а драка произошла через день, я точно помню. О поножовщине я знаю только со слов Кирилла». Мы видим разногласия внутри одного доказательства по единому источнику. Показаниям первичным о событии 4 января противоречат последующие показания о времени конфликта, так как «через день» от события «Новый

Год» означает 3 января. Время – 22 часа (около!) напрямую не подтверждаются указанными доказательствами.

Другим доказательством о времени преступления обвинители впаривают Заключение судмедэксперта: «Время начала исследования трупа 5 января 2006 года 11… Выводы… смерть наступила не ранее, чем за 40 часов до начала исследований…». Считаем: из 11 часов 5 января вырезаем 40 часов и получаем 03 часа ночи 3 января. Такие данные вступают в противоречие с показаниями свидетеля.

В деле имеются ещё два взаимосвязанных доказательства. Распечаткой телефонных соединений сотовой связи сообщается о состоявшемся соединении 3 января 2006 г. в 23 абонентского номера Хохлова с номером Гудова, а из показаний Гудова следует, что в указанные дату и время ему звонил Хохлов и в разговоре трепанул, что Кирюха «пришил» Ваську. Эти совокупные доказательства также противоречат всем другим сведениям о времени причинения ножевых ранений. Откуда бы Хохлову знать на время его звонка о том, что произойдёт только на следующий день? Если Хохлов узнал о событии со слов Кирилла, а Кирилл ему, якобы, сообщил «на следующий день», но и по времени звонка Хохлова поножовщина тогда могла бы произойти только в предшествующую звонку ночь, стало быть, – 2 января. Так?

231