Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суд - Страница 154

154

Штат экспертов по отношению к количеству дел региональной подведомственности крайне ограничен, конкуренции не существует. Мы имеем открытую монополию под эгидой гос. силовиков. Традиционно, проведение экспертизы поручается ближайшему и единственному в регионе экспертному бюро (сокращённо – Бюро СЭ). Такого адресата для исследований выгодно для себя избирает тот, кто ведёт производство по делу. Особенно на ранних стадиях расследования, когда второй стороны (защиты) ещё физически не существует. Но и позднее, при участии обвиняемого, защитника, потерпевшего, им не даётся права выбора эксперта. А даже и владея они такой возможностью гипотетически, на время назначения экспертизы участники от защиты заранее не располагают информацией о предстоящих исследованиях, их целях и задачах, о существовании других, альтернативных экспертов и бюро. Тем более не оказывается поводов и оснований для отводов уже заявленным экспертам, когда персонально эксперты не конкретизируются в постановлениях о назначении экспертиз, а называется только экспертное учреждение. Все отводы и сомнения будут заведомо голословны, а потому попадут под отклонения. Сами же исследования зачастую невосполнимы и не дублируемы, не возобновляемы ввиду их необратимости и расходования образцов и материалов (труп вскрыт и захоронен, патроны отстреляны, вещество обработано реактивами).

Оспорить содержание исследований и выводы по ним может только другой эксперт и только равной или большей квалификации. И это он сможет осуществить не самостоятельным изучением первичного объёма исследований, а по уже выверенным материалам готовой экспертизы. Невозможно полностью воссоздать картину производства в реальном измерении и восприятием бывшего исследователя. В некоторой степени проверена может быть только формальная сторона ранее осуществлённых процедур. Повсему поэтому крайне затруднительно бороться с Заключениями, оспаривать их. Даже заведомая ложность экспертиз зачастую не вскрываема, не преодолима.

Сами следователи и судьи не в состоянии оспаривать проведённые исследования. Они могут только уповать на дружественные отношения с экспертами и их руководством, лояльность промусорённых экспертных контор, и, конечно, широко используют свою преимущественную возможность знать предварительно о ходе и результатах экспертиз. Что, как минимум, позволяет вносить коррективы или даже своевременно отказаться от уже произведённого.

Все эти основания, порядок проведения, постановление выводов и формы фиксации экспертных исследований достаточно жёстко и подробно регламентированы, оговорены совокупностью различных актов. Объём этих правил огромен: тут тебе и нормы УПК, и Закон об экспертной деятельности, положения, инструкции, методики по проведению конкретных исследований – это всё обязательные установления. Не забудем и о таких регуляторах, как решения мусоров, а также руководящие указания ведомственного (локального) характера. Можно бы посочувствовать экспертам – они обременены, кроме собственно исследовательских работ, ещё и удержанием в башке огромнейшего объёма правил, проблемой чёткого следования этим предписаниям. Вне зависимости от собственных разумений и очевидностей.

Вот, для примера общий вид судебно-медицинского исследования трупа. Кратенько проследим процесс. Медицинского эксперта – кто и будет в дальнейшем проводить патологоанатомическое исследование, привлекают к участию уже на время обнаружения трупа для осмотра места происшествия и самого мертвеца. И уже на этом этапе он делает поверхностные фиксации и кумекает первичные выводы о криминальном характере происшествия, состоянии трупа, расположении и всех аспектах видимых телесных повреждений. Именно с подачи этого эксперта, который здесь выступает пока в качестве «специалиста, врача, медика», вносятся сведения о трупе в Протокол осмотра. Кроме этого, устно эксперт высказывает свои соображения органу расследования и даёт рекомендации о необходимости каких-либо исследований, о направлении трупа на исследование. А это уже не фиксируется документально. Здесь же эксперт обращает внимание на значимые по его мнению обстоятельства. Только после окончания осмотра экспертом, труп направляют в морг при Бюро судмедэкспертизы – в то место, где наш милый эксперт и будет проводить само исследование. То есть, уже на этом этапе предрешён вопрос о том, кто и где осуществит экспертизу. Без вариантов. Если только морг не сгорит, эксперт сам коньки не отбросит или тяжко не захворает. Только позднее будет следователем вынесено Постановление о производстве экспертизы. Фактически «задним числом», хотя реальное решение было принято числом «передним», хотя уже и сами исследования уже начаты были при осмотре. В том числе и большинство вопросов по назначающему Постановлению сам же эксперт и сформулирует предварительно, пусть даже общей направленностью исследований. Ну и что, если причины смерти и внешне очевидны (нож торчит из груди у трупа). Экспертиза должна будет проведена по полной программе, следуя всем нормативам (нож мог пронзить и мёртвое тело покойника). В рамках действующих и обязательных положений, методик и решений, эксперт для начала будет ознакомлен с правами и предупреждён об ответственности. Непонятно, правда, кто именно, когда и где делает эксперту такие разъяснения.

Однажды, за пачку «Явы» прополаскивая носки соседу по камере, крепко призадумался я над сутью процесса ознакомления экспертов с правоспособностью. Закралось подозрение, что выставляемые об этом сведения фальшивы. Случай представился и в суде подсыпал эксперту подлых вопросов:

154