Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суд - Страница 137

137

Гига-усердий потребуется, чтоб тормознуть единожды раскрученный маховик преследования. Во многом это зависит и от того, насколько своевременно человек узнаёт о наличии против него подозрений и буде сподобен опровергать фактами претензии мусоров. Маховичная инерция страшна её силовым и слепым преодолением объективных фактов и возражений от защиты. Это уже свойство Молоха в руках упрямых негодяев.

4.1.3. Виновность, форма вины и мотивы

Причастность к совершению преступления ещё не означает виновности. При совершении какого-либо поступка, сколь ни был бы он отвратителен, не всякая тварь двуногая может правильно понимать значение своих действий (или бездействия) с точки зрения опасности последствий от них для окружающих людей, государства-сообщества и для самого себя. Человек может быть недоразвит психически, быть дичком, то есть не воспитанным нравственно или в рамках общепринятых правил поведения. Некоторые попросту заблуждаются относительно правильности, полезности, вредности, запретности тех или иных действий (бездействия). Что понту наказывать человека, если он не может уяснить, отчего его казнят. Нет проку, если и обществу останется непонятным основания преследования в отношении умалишённого. Это станет не более чем слепой местью овощу за то, что он незрелый.

Уголовные преследование и наказание, опираясь на строжайшие запреты по УК РФ должны сами по себе быть ориентированы и достигать свойственных им задач и целей. В частности, карательный механизм может (и должен!) включаться только в отношении тех, кто понял, понимал, мог понимать (осознавать) противоправность своих действий, возможность наступления вреда от них, неизбежность расплаты. Так же как и терпилы, общество в целом должны через преследование, осуждение и взыскания от преступника получить наиболее полное удовлетворение своих утрат, достигать восстановления баланса интересов и условленного порядка. Но если совершитель преступления не способен был правильно оценить реальный характер своих действий с неизбежностью последствий от них, не мог он осознавать вредоносность, например, в силу психического нездоровья, то все правоохранные потуги окажутся бессмысленными. Справедливо ли наказывать солдата, убившего в бою другого солдата, но противника, когда он руководствовался приказом и чувством долга защиты отечества? Но ведь он всё же убивец по сути? Какой резон линчевать слабоумного за поджог сельского клуба? Поэтому и непреодолим вопрос о виновности, вопрос о вменяемости – допустимо ли вменять в вину совершённое?

Система воспитания в обществе в целом построена так, что большинство при достижении совершеннолетия в определённой степени знают и понимают существующую систему ценностей и уголовных запретов, способны становятся соизмерять с этим объём дозволенностей. Даже не изучая специально уголовные положения, человек разумом своим усваивает основные заповеди. Может быть и сомнительна установка, что незнание Закона не освобождает от ответственности за его нарушение, но всё же признаем, что здравомыслящий пипл не может не знать основных правил поведения, должен знать существующие ограничения, способен сопоставлять свои поступки с интересами других. Можешь и не соглашаться с этим по каким-то там своим разумениям. Я и сам-то не со всеми указками этих догм согласен. А один хрен, в нормальном человеке по нутряной природе (в меньшей степени) и по воспитанию (в большей) в башке срабатывает при случае соответствующем тумблерочек "не-зя". С этим позывом любой из нас способен заведомо знать, что нельзя без разрешения присвоить чужой кошель; нельзя без взаимного согласия трахнуть девицу; нельзя отымать здоровье (и жизнь тем более) другого, когда не тобой это даровано… А льзя только при отсутствии прямых запретов. Исходя из этих и некоторых прочих принципов и требуется устанавливать (доказывать) виновность в ходе уголовного судопроизводства.

В отличие от колхозанного понимания, когда "вина" запросто понимается как "причастность", действительное процессуальное содержание понятие Виновность облачено совершенно в иные свойства.

Виновность напрямую связана с психическим (сознавательным) отношением обвиняемого к собственным действиям. О виновности допустимо утверждать, когда имеются достаточные доказательства, что обвиняемый полностью и адекватно оценивал происходящее с его участием (в его присутствии), его действия контролировались его восприятием и желаниями, он руководствовался собственными волей, соображениями, страстями, целями, понимал грядущий итог. Либо по всей логике событий и здравому рассудку не мог не понимать возможных последствий. Виновность взаимосвязана и зависит от наличия умысла или преступной неосторожности, самонадеянности. Всё разноформие вины приведено в нормах Главы 5 УК РФ. Здесь оговаривается, что все составы преступлений считаются умышленными действиями, за исключением тех, где специально отмечена "неосторожность".

Различение умысла на прямой или косвенный, при том, что преступник осознавал опасность и последствия, зависит от наличия желания по наступлению таких последствий либо, если прямого пожелания не имелось, но определённые последствия осознанно допускались (предполагались) исходом или преступнику было безразлично – наступят эти последствия, не наступят ли они. Так же и неосторожность разграничивается на два автономных подвида: по легкомыслию, если последствия предвидятся, но необоснованно и самонадеянно считаются едва ли возможными; и по небрежности, когда последствия являются в общем-то непредсказуемыми, но при условии должной предусмотрительности такие плачевные результаты всё же можно было предвидеть и пытаться их хотя бы предотвратить.

137